В устье Кандалакши впадает с Терского берега река Варзуга. Рядом с поселением с таким названием находится древнее чудское кладбище, в осыпях которого видны черепа и пр. кости и древние орудия. Там было, как рассказывал посетивший Лапландию в 1877 году московский исследователь Кельсиев, просеяно ожерелье зеленоватых бусин и там же был найдено медное изображение языческого божества: с согнутыми ногами и распростёртыми руками, которое отправили в музей города Онеги.
К сожалению, нам не известно больше ничего о тайнах этого кладбища, но и фигурка, на основании присущего ей примитивного скульптурного искусства, указывает на влияние пермской культуры в западном направлении, как и фигурки животных, обнаруженные в Рованиеми и даже на севере Норвегии.
По этому же маршруту через пограничные территории дошли с территории Вятки во время позднего железного века и спиральные серебряные браслеты и шейные обручи.
В память о торговле с Пермью ещё и сегодня собирателей древностей на севере называют «пермью».
Только в Южной Карелии, на северо-западных и западных приладожских территориях, судя по находкам, в поздний железный век шла такая оживлённая торговля и кипела жизнь, что её можно сравнивать с явлениями у наших более развитых соплеменников. По северо-западному побережью Ладоги, судя по множеству укреплений, проходил самый важный для карел фронт, который должен был отражать нападения со стороны Ладоги. Среди топонимов Куркиёки встречается имя Онинки, которое упоминается в качестве названия народа в Любекском таможенном уложении 1220-х гг. в виде Онингус, и означает упоминаемых в документах средневековья торговцев из Олонца (окрестностей Онеги).
Однако на российской стороне нам не известны свидетельства торговых отношений в Олонце, кроме парочки денежных кладов, относящихся к 900-м гг., один из которых недалеко от Падмозера, содержал 40 германских монет, второй, содержавший 70 арабских монет, в устье реки Неглинки в городе Петрозаводске, и третий, исчезнувший клад на реке Свири, от которого сохранилось два предмета.
Вызывает удивление то, что Нестор, который тщательно перечисляет все другие финские племена, не упоминает карел, но Кастрен доказывает, что их он имел в виду под названием заволочская чудь. При помощи в том числе топонима он доказывает, что жителями устья Двины, скандинавской Биармии, были карелы, соседями которых на юго-востоке были пермские племена, на юге – вепсы вплоть до Онежского озера и Белоозера – отсюда южный и западный берег Белого моря до Кандалакши называется Карельским берегом.
Уже одна только слава Биармии должно обязывать нас изучать жизнь в Карелии в древности и её торговые отношения. Судя по всему, карельский народ на Белом море играл более чем важную роль в качестве посредника в восточной торговле, да и на юге, на Ладоге и Карьялаботнаре (есть мнение, что это район Куркийоки) у карел не было достойных соперников.
К сожалению, нам не известно больше ничего о тайнах этого кладбища, но и фигурка, на основании присущего ей примитивного скульптурного искусства, указывает на влияние пермской культуры в западном направлении, как и фигурки животных, обнаруженные в Рованиеми и даже на севере Норвегии.
По этому же маршруту через пограничные территории дошли с территории Вятки во время позднего железного века и спиральные серебряные браслеты и шейные обручи.
В память о торговле с Пермью ещё и сегодня собирателей древностей на севере называют «пермью».
Только в Южной Карелии, на северо-западных и западных приладожских территориях, судя по находкам, в поздний железный век шла такая оживлённая торговля и кипела жизнь, что её можно сравнивать с явлениями у наших более развитых соплеменников. По северо-западному побережью Ладоги, судя по множеству укреплений, проходил самый важный для карел фронт, который должен был отражать нападения со стороны Ладоги. Среди топонимов Куркиёки встречается имя Онинки, которое упоминается в качестве названия народа в Любекском таможенном уложении 1220-х гг. в виде Онингус, и означает упоминаемых в документах средневековья торговцев из Олонца (окрестностей Онеги).
Однако на российской стороне нам не известны свидетельства торговых отношений в Олонце, кроме парочки денежных кладов, относящихся к 900-м гг., один из которых недалеко от Падмозера, содержал 40 германских монет, второй, содержавший 70 арабских монет, в устье реки Неглинки в городе Петрозаводске, и третий, исчезнувший клад на реке Свири, от которого сохранилось два предмета.
Вызывает удивление то, что Нестор, который тщательно перечисляет все другие финские племена, не упоминает карел, но Кастрен доказывает, что их он имел в виду под названием заволочская чудь. При помощи в том числе топонима он доказывает, что жителями устья Двины, скандинавской Биармии, были карелы, соседями которых на юго-востоке были пермские племена, на юге – вепсы вплоть до Онежского озера и Белоозера – отсюда южный и западный берег Белого моря до Кандалакши называется Карельским берегом.
Уже одна только слава Биармии должно обязывать нас изучать жизнь в Карелии в древности и её торговые отношения. Судя по всему, карельский народ на Белом море играл более чем важную роль в качестве посредника в восточной торговле, да и на юге, на Ладоге и Карьялаботнаре (есть мнение, что это район Куркийоки) у карел не было достойных соперников.