В СВЕТЕ ДАННЫХ НАРОДНЫХ ПРЕДАНИЙ, ДОКУМЕНТОВ И ТОПОНИМИИ // Альманах североевропейских и балтийских исследований. Выпуск 2, 2017, часть вторая
В начале XVIII в. в Мухосе (окрестности Оулу) в доме с названием Kukkonen проживал выходец из деревни Киймаваара Ребольского погоста Ховатта (Håfwatta) и его супруга Татьяна (Da-Diana). Согласно исповедальной книге, супружеская пара в 1726 г. отправилась обратно в Карелию. Упоминание их в исповедальной книге может свидетельствовать, на мой взгляд, о том, что они были крещены в лютеранской церкви.
В начале XVIII в. в Мухосе (окрестности Оулу) в доме с названием Kukkonen проживал выходец из деревни Киймаваара Ребольского погоста Ховатта (Håfwatta) и его супруга Татьяна (Da-Diana). Согласно исповедальной книге, супружеская пара в 1726 г. отправилась обратно в Карелию. Упоминание их в исповедальной книге может свидетельствовать, на мой взгляд, о том, что они были крещены в лютеранской церкви.
Карелы переходили в лютеранство на территории Швеции в том числе и тогда, когда заключали браки с женщинами, принадлежавшими к лютеранскому вероисповеданию. Например, Матиас, или Матвей Лесонен (Matthias Lesonen, род. 1766), был крещён в Суомуссалми в 1790 г. В одном из документов говорится, что отец Матвея был российским подданным. Перешёл в лютеранство и La(u)ri Siikov, который в 80-х гг. XVIII в. переселился на территорию прихода Суомуссалми из Шуезера.
В 1736 г. был крещён в лютеранской церкви Олоф, или Охво Иванов сын Лесонен. Охво сообщил, что родился в 1699 г. в Ребольском погосте в деревне Wenehjärvi (совр. Суднозеро). (Интересно при этом, что сама деревня в российских источниках появляется только в 1762 г.) Кроме того, он указал, что мать его отца была родом из деревни Няльянкя прихода Палтамо[48].
Элиас Лённрот в своём дневнике о поездке 1836—1837 гг. сообщает, что встретил в деревне Контокки жителя по фамилии Салли, который бежал с военной службы на территорию Финляндии и перешёл там в лютеранство. Позднее он переселился обратно в Карелию и снова крестился в православную веру. Лённрот также отметил, что брат встреченного им человека в то время жил в Торнио.
Таким образом, мы можем видеть, что карелы на территории Швеции переходили в лютеранство, чтобы стать полноценными членами деревенской общины. В случае же возвращения в российскую Карелию им снова нужно было присоединиться к православию, поскольку все они в глазах местных чиновников, конечно же, являлись представителями другой веры.
Можно также отметить, что в исследовании по истории Куусамо отмечается, что русские, другими словами местные карелы, которые проживали здесь после перехода территории под суверенитет Швеции, платили налоги шведскому королю и считались, таким образом, подданными Шведской короны. Известны случаи, когда недавно переселившиеся также хотели платить налоги шведскому королю. Например, в 1705 г. такое желание выражали Mihail Petrikov (Pestrikov?) и Ivan Suva (Sava?) Törröinen.
В 1730-е гг. в доме Холаппа (Hålappa) деревни Санкиярви трудился в качестве наёмного рабочего Сава Канниайнен (Sava Joh[an]s[son] Canniain), который был родом из России (Ryssland) из деревни Yli-Kiando (Ylä-Kianto). Позднее его женой стала дочь хозяина дома. Как уже было упомянуто выше, род Холаппа переселился в Швецию из Корельского уезда. Здесь интересен тот факт, что деревня Ylä-Kianto в то время уже давно была частью прихода Суомуссалми.
В 1887 г. Ю. В. Ювелиус зафиксировал в Беломорской Карелии предание, которое рассказывало, что самой ранней деревней в западной части Беломорской Карелии была Лапукка, а ближайшей соседней с ней была деревня Кианто, находившаяся на территории Финляндии[52]. Таким образом, можно полагать, что на рубеже XVII—XVIII вв. в пределах Шведского государства существовало поселение, в котором проживали православные карелы и которое возникло до перехода этих земель к Швеции.
В период с 1745 по 1763 г. в деревню Ладвозеро Ребольского погоста переселились трое мужчин из Швеции, которые приняли православие. Одним из них был Андрей Петров (род. 1723). Его внуки Степан Лукин и Филат Стафеев переехали позднее из Ладвозера в деревню Нискозеро, и в 1834 г. они, судя по ревизской сказке, носили фамилию Пертуевы, позднее Андреевы[53]. По всей видимости, это означает, что Андрей Петров, или скорее его отец, был родом из Беломорской Карелии, возможно из Ладвозера, но проживал какое-то (или даже долгое) время на территории Швеции. В середине XVIII в. Андрей Петров вернулся на родину предков в Ладвозеро, туда, где жили другие Перттунены, в частности, род рунопевца Архипа (Архиппы) Перттунена.
Другим выходцем из Швеции был Фёдор Табалиев. Тут нужно заметить, что в 1678 г. здесь в Ладвозере проживали две семьи рода Табоевых, т. е. можно думать, что и в данном случае на родину предков вернулся тот же самый род. Напомню также, что в Кухмо в начале XVII в. проживал карельский по происхождению род Таполан, или Таполанин (см. выше).
Поскольку известны факты бегства подданных Швеции в Россию, то естественно, что карелы неоднократно переселялись и на шведские территории. Известно, например, что когда в 1654 г. кольский воевода И. Соловцов отправил в Ребольский погост стрельцов для набора солдат для войны с Польшей, население погоста их прогнало, пригрозив, что в случае повторения подобных требований местное население бежит «за рубеж в свийские немцы».
В роду костомукшских Вадаевых, или Ватаненов, бытовало предание, согласно которому их род также пришёл в Карелию с территории Финляндии после какой-то войны. При этом упоминается, что родоначальником рода является Akima Ontreinpoika, или Аким Андреев сын. Архивный же материал свидетельствует, что Аким родился в 1757 г. в Костомукше, так же как и его отец — Андрей Кондратьев. Кроме того, сам род Вадаевых проживал в Костомукше уже в 1678 г.
Таким образом, факт, закрепившийся в предании, свидетельствует, что или сам Аким, или, скорее, его отец (либо даже дед) проживал какое-то время на территории Швеции, но вернулся обратно в Беломорскую Карелию.
Кроме того, в российских документах есть случаи, когда люди, переселившиеся из Швеции, названы «зарубежными выходцами», хотя и не было упомянуто об их крещении. Другими словами, они были, видимо, православного вероисповедания, но какое-то время жили опять-таки в Швеции. Это, например, Игнатей Симанов из Войкулы и Якушко Пардуев из Хайколя.
Стоит также отметить, что даже финская фамилия может ничего не говорить об этнической принадлежности человека. Так, в доме Juurus No. 5 в окрестностях Оулу проживал в первой трети XVIII в. Polykarpus (*Karppa) Juhonpoika Hämäläinen. Известно также его прозвище, полученное им в шведской армии: Polikarp Juhonpoika Gallberg (род. между 1707 и 1716 гг.). В подушном списке населения в 1734 г. он именуется Ryssgåssen Polycarpus, т. е. «русским молодым человеком Поликарпусом». Таким образом, хотя его фамилия явно указывает на принадлежность к финскому населению, в частности к родам провинции Саво, его имя явно свидетельствует о том, что он был карелом. Его потомки могли позже вернуться в Беломорскую Карелию. Известно, что род Хямяляйненов проживал в нескольких деревнях Беломорской Карелии, в частности, в Бабгубе и Каменном Озере Ребольского погоста.
Подтверждением того, что финских новопоселенцев в Беломорской Карелии было не так много, может служить также топонимия. Здесь фиксируется лишь несколько топонимных типов, которые могут быть свидетельством миграции населения из Швеции, преимущественно с территории Саво. Все они встречаются, главным образом, в западной части Беломорской Карелии и не являются многочисленными. Практически нет в Карелии и этнонимических названий на Savo(n)- / Savolainen- ‘саволакс(кий)’ (или ‘савоский’), которые, как правило, появлялись в местах контактирования различных этносов. В Карелии зафиксировано всего три названия данного типа: ср.: покос Savonurmi в Кибошнаволоке в Ребольской волости, а также скала у порога Savo(n)kallivo в Толлореке и мыс Šavoniemi в Войнице в Беломорской Карелии.
Распространение названий на Savo(n)- в Финляндии характеризует, по моему мнению, этническую ситуацию рубежа XVI—XVII вв. (карта). Ареал свидетельствует, что саволакская экспансия на север не перешла ещё северных пределов губернии Саво того времени. Тем самым, можно предполагать, что современное Кайнуу было в тот период истории промысловой территорией, прежде всего, для карелов, а также на западе — для финского населения Северной Остерботнии. Карта также свидетельствует, что Пиен-Саво было некогда тем регионом, где происходило активное карело-саволакское контактирование. Отметим также, что, согласно записанным в Беломорской Карелии родовым преданиям, часть населения, переселившегося в Карелию из Финляндии, была родом именно из Пиен-Саво.
Нельзя, конечно же, отрицать, что в Беломорской Карелии проживало и финское население. Однако, как мне представляется, большая его часть — это переселенцы XIX в. После того как Финляндия была присоединена к Российской империи, часть финнов в силу разных причин могла более свободно переселяться на территорию Карелии. В конце XIX в. в Олонецкой губернии насчитывалось до 3000 финнов, переселившихся, главным образом, из Восточной Финляндии. Проживали финны и в разных деревнях Беломорской Карелии, так, например, в Юшкозере числилось в 1895 г. 14 лютеран. О финских корнях свидетельствует и целый ряд фамилий местного населения в начале XX в., ср.: Kovalainen, Lehtolainen, Pa(a)talainen, Väirynen (*Väyrynen), Хяннинен, Seppänen в Ухте, Кеттунен в Нурмилакше, Grangrutov (*Granroth) в Чикше, Moilanen в Лапукке, Kemiläinen в Юшкозере; Nevalainen в Келлогоре, Kurvinen в Ковдозере, Helminen в Панозере, Пякконен в Костомукше и др. Об этом свидетельствуют также топонимы с топоосновой Ruočči- / Ruočin- ‘финн, лютеранин’, которые появлялись в тех местах, куда подселялись финны. Ср., например, хутора Ruočin-Pekanniemi (Ювалакша), Ruočinpiä, Ruočinkohta (Лехта). Можно также отметить здесь, что в западных частях Беломорской Карелии в среде торговцев-карелов были не редки случаи, когда супруга происходила с территории Финляндии.
Подводя итог, отмечу, что предания и местные легенды имеют большое значение для изучения истории любого региона. Есть вероятность, что именно сравнительный анализ позволит выявить те крупицы существенной информации, с помощью которой удастся восстановить в той или иной степени достоверную картину произошедших событий.
Список литературы
Жуков, А. Ю. Ребольский край : исторический очерк / А. Ю. Жуков, Н. А. Кораблев, В. Г. Макуров, М. В. Пулькин. — Петрозаводск : Институт языка, литературы и истории КНЦ РАН, 1999. — 19 с.
Жуков, А. Ю. Самоуправление в политике России : Карелия в XII — начале XVII в. / А. Ю. Жуков. — Петрозаводск : Карельский научный центр РАН, 2013. — 492 c.
Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. — Архангельск : Издание Архангельского епархиального церковно-археологического комитета, 1896. — Вып. III. Уезды: Онежский, Кемский и Кольский. — III, II, 267 c. — URL: http://elib.shpl.ru/ru/nodes/12231-vyp-3-uezdy-onezhs… — (30.11.2017).
Очерки истории СССР : Период феодализма. XVII век / под ред. А. А. Новосельского и Н. В. Устюгова. — Москва : Издательство Академии наук СССР, 1955. — 1032 с.
Чернякова, И. А. О чём не рассказал Элиас Лённрот… : К истории края, где оказались сохранены и записаны эпические песни древнего народа / И. А. Чернякова. — Петрозаводск : Изд-во ПетрГУ, 1998. — 65 с.
Engelberg, R. Kansantietoja Pohjois- ja Itä-Suomesta ja Venäjän Karjalasta / R. Engelberg. — Helsinki : Suomalaisen kansan kirjapaino, 1912. — 182 s.
Ervasti, S. Kuusamon historia I / S. Ervasti, Y. Vasari. — Kuusamo : Kuusamon kunta, 1978. — 999 s.
Handlingar och uppsatser angående finska Lappmarken och lapparne / saml. och utg. av I. Fellman. — Helsingfors : Finska litteratursällskapet, 1912. — Bok III. — 437 s. — URL: http://weburn.kb.se/metadata/961/EOD_422961.htm. — (29.11.2017).
Gebhard, H. Kuvaelmia Kajaanin kaupungista v. 1651—1700 ja 1723—1809 / H. Gebhard. — Helsinki : [Kajaanin valtuuskunta], 1885. — 96 s. — URL: http://digi.kirjastot.fi/files/original/44f8222f24242… — (30.11.2017).
Heimonen, S. Oliko Vienan Karjalassa kaksi Perttusen sukua? / S. Heimomen // Karjalan heimo. — 2017. — No. 5—6. — S. 94—95.
Heimonen, S. Holappa suvun varhaishistoria Pohjois-Pohjanmaan alueella / S. Heimonen // Sari Heimonen. Sukututkimus, Geneettinen sukututkimus, Vienan Karjala [Электронный ресурс]. — URL: https://heimonensari.wordpress.com/sukututkimus/holap… — (30.11.2017).
Huurre, M. Kainuun historia 1 : Esihistoria. Uudisraivauksen ja rajasotien kausi / M. Huurre, J. Keränen. — Kajaani : Kainuun maakuntaliitto, 1986. — 696 s.
Huurre, M. Hyrynsalmen historia / M. Huurre, J. Keränen, O. Turpeinen. — Hyrynsalmi : Hyrynsalmen kunta ja seurakunta, 1988. — 716 s.
Huurre, M. Leipä luonnosta : Suomussalmen historian kymmenen vuosituhatta / M. Huurre, O. Turpeinen. — Helsinki : Otava, 1992. — 500 s.
Juvelius, J. W. Muistoja Pohjoisen Venäjän Karjalan muinaisuudesta / J. W. Juvelius // Finska förminnensföreningens tidskrift — Suomen muinaismuisto-yhdistyksen aikakauskirja. — Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 1889. — Vol. X. — S. 1—89. — URL: http://fennougrica.kansalliskirjasto.fi/handle/10024/… — (30.11.2017).
Keränen, J. Kainuun asuttaminen / J. Keränen. — Jyväskylä : Jyväskylän yliopisto, 1984. — 282 s. — (Studia Historica Jyväskyläensis. — Vol. 28).
Kilpeläinen, A. S. Pielisjärven historia I / A. S. Kilpeläinen, A. L. Hintikka, V. A. Saloheimo. — Kuopio : Pielisjärven seurakunta, 1954. — 420 s.
Kokkonen, J. Rajaseutu liikkeessä : Kainuun ja Pielisen Karjalan asukkaiden kontaktit Venäjän Karjalaan kreivin ajasta sarkasotaan (1650—1712) / J. Kokkonen. — Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 2002. — 439 s. — (Bibliotheca Historica. — Vol. 79).
Kortesalmi, J. J. Pohjois-Vienan poronhoito : Talonpoikien poronhoidon alue, ominaislaatu, ikä, alkuperä ja kehityslinjat vuoteen 1922 / J. J. Kortesalmi. — Helsinki : Suomen muinaismuistoyhdistys, 1996. — 566 s. — (Kansatieteellinen arkisto. — Vol. 41).
Kuzmin, D. V. Savolaisten osuus Venäjän Karjalan asuttamisessa paikannimitietojen valossa / D. V. Kuzmin // Historiallinen aikakauskirja. — 2012. — No. 3. — S. 305—319.
Leiviskä, M. Siikajokilaakson asutuksen synty : Nimistöhistoriallinen tutkimus Siikajokilaakson asutuksesta keskiajalta 1600-luvun puoliväliin : Lisensiaatintyö / M. Leiviskä. — Oulu : Oulun yliopisto, 2011. — 270 s. — URL: http://www.oulu.fi/sites/default/files/content/Siikaj… — (29.11.2017).
Lesonen, P. Lesosen käsikirjoitus v. 1908 / P. Lesonen // Vienan runonlaulajia ja tietäjiä / julk. ja selityksin varustanut H. Virtaranta. — Helsinki : [Helsingin yliopisto] ; Suomalais-ugrilainen seura, 1975. — S. 13—42. — (Castrenianumin toimitteita. — Vol. 12).
Lesonen, R. Lesosten suvun alkupiste : «Tuli-Lapista, Kuusamon takoa» / R. Lesonen // Karjalan heimo. — 1984. — No. 9—10. — S. 132—133. — URL: http://www.karjalansivistysseura.fi/sampo/sites/defau… — (29.11.2017).
Lesonen, R. Vienan runosukujen suomalaiset lähtöalueet nimistötietojen valossa : Pro gradu-tutkielma / R. Lesonen. — Vaasa : Vaasan yliopisto, 1994. — 195 s.
Luukko, A. Pohjois-Pohjanmaan ja Lapin historia 2 / A. Luukko. — Oulu : P.-P. Maakuntal, 1954. — 845 s.
Nissilä, V. Karjalaista ainesta Kuopion seudun nimistössä / V. Nissilä // Kuopion pitäjän kirja / toim. A. Rytkönen. — Kuopio : Kuopion kaupunki, 1975. — S. 127—136. — (JYY:n Kotiseutusarja. — Vol. 10).
Paajaste, K. Vatasten laaja suku on osa vanhan Kostamuksen historiaa / K. Paajaste // Karjalan heimo. — 2003. — No. 1—2. — S. 11—18. — URL: http://www.karjalansivistysseura.fi/sampo/sites/defau… — (29.11.2017).
Pöllä, M. Vienan Karjalan etnisen koostumuksen muutokset 1600—1800-luvulla / M. Pöllä. — Helsinki : Suomalaisen Kirjallisuuden Seura, 1995. — 353 s. — (Suomalaisen kirjallisuuden seuran toimituksia. — Vol. 635).
Pöllä, M. Kainuulaiset Vienan asuttajina / M. Pöllä // Kultalähteen kahta puolta : Kainuun ja Karjalan vaiheita / toim. H. Rytkölä. — Kajaani : Oulun yliopisto ; Lönnrot-instituutti, 1999. — S. 63—79.
Ruutu, M. Suomesta 1800-luvulla siirtyneet luterilai